17786
4
У них нет штатных рабочих кабинетов и стандартных часов приема. За жизнь своих пациентов они борются днем и ночью в полевых условиях.
По словам
офицера медицинской службы, который работает на одном из важных участков запорожского направления, особенность работы заключается в том, что военные действия идут очень мобильно и требуют постоянных передвижений. "Нам часто приходится менять место дислокации, и есть очень много находок и способов решения размещения коечного фонда для раненых и больных", — сказал он.
Военные медики спасают жизни раненым. Таких понятий как ночная, утренняя или дневная смена у них нет. В зоне спецоперации врачи живут и работают в мобильных госпиталях. В регистратуре приемного отделения мобильного госпиталя есть весь необходимый запас лекарств и перевязочных материалов, а дальше нее находится отделение диагностики, где идет обследование на аппарате УЗИ.
Работать в зону СВО идут не только специальные военные медики, но и добровольцы. Так в конце октября в Донбасс отправилась группа врачей Челябинской областной детской клинической больницы. Среди них был заведующий амбулаторией поселка Кременкуль Александр Кругляков. Он поделился
своими впечатлениями о командировке и нынешней жизни на территориях, где пока не умолкают взрывы.
"Смущал постоянный, круглосуточный грохот. Вначале я пытался себя обмануть, что это салюты. Мы когда приехали, вдалеке были вспышки и грохот, как от салюта, но когда этот грохот был где-то поблизости, было тревожно. Местные уже научились отличать: это прилет, а это от нас, это наши работают...В зоне нашей ответственности были поселки Волновахи, их там очень много, и везде карьеры, где раньше работали люди. Мы ездили по всему району — в деревни Златоустовка, Новотроицкое, Ровнополь, Николаевка, Хлебодаровка и другие. Самое дальнее поселение — 90 километров, самое ближнее — около 35. У нас было три машины скорой помощи, одна машина легковая и передвижной ФАП. Каждое утро мы собирались в 8 утра, садились и ехали в поселок, где вели прием. Был составлен график, и в назначенный день медсестры, которые остались в поселках, приглашали жителей на осмотр.
4-го числа был прилет на территорию Докучаевска, у нас было массовое поступление военнослужащих — 17 человек. Все они были контрактники, ни одного мобилизованного мы там не видели. После этой ночи мы поняли, насколько всё серьезно. Там работали травматологи и хирурги из Владимира, но они просто не успевали оказать всем помощь. Где-то в час ночи они прибежали за нами и мы все, не раздумывая, пошли помогать. Водители носили раненых на рентген, мы помогали в операционной. Именно там пришло понимание, что мы все делаем одно дело".
"Смущал постоянный, круглосуточный грохот. Вначале я пытался себя обмануть, что это салюты. Мы когда приехали, вдалеке были вспышки и грохот, как от салюта, но когда этот грохот был где-то поблизости, было тревожно. Местные уже научились отличать: это прилет, а это от нас, это наши работают...В зоне нашей ответственности были поселки Волновахи, их там очень много, и везде карьеры, где раньше работали люди. Мы ездили по всему району — в деревни Златоустовка, Новотроицкое, Ровнополь, Николаевка, Хлебодаровка и другие. Самое дальнее поселение — 90 километров, самое ближнее — около 35. У нас было три машины скорой помощи, одна машина легковая и передвижной ФАП. Каждое утро мы собирались в 8 утра, садились и ехали в поселок, где вели прием. Был составлен график, и в назначенный день медсестры, которые остались в поселках, приглашали жителей на осмотр.
4-го числа был прилет на территорию Докучаевска, у нас было массовое поступление военнослужащих — 17 человек. Все они были контрактники, ни одного мобилизованного мы там не видели. После этой ночи мы поняли, насколько всё серьезно. Там работали травматологи и хирурги из Владимира, но они просто не успевали оказать всем помощь. Где-то в час ночи они прибежали за нами и мы все, не раздумывая, пошли помогать. Водители носили раненых на рентген, мы помогали в операционной. Именно там пришло понимание, что мы все делаем одно дело".
Станислав Киселев, анестезиолог-реаниматолог Центра медицины катастроф провел на фронте в общей сложности пять месяцев - работает там с марта. Сейчас он вернулся в родной Екатеринбург, чтобы набрать единомышленников, тех, кто умеет работать с кровью и тяжелыми травмами вне больниц. Станислав рассказал, чем приходится заниматься военным врачам, и в каких условиях работать:
"Моя задача — догоспитальный этап: с момента оказания первой помощи до эвакуации в госпиталь. Остановка кровотечений, стабилизация пациента в машине, на земле, в блиндаже. Часто бывает, что сразу к эвакуации приступить не получается, например, продолжаются обстрелы — на поле могут появиться новые раненые. Если пострадавшему срочно надо в госпиталь, то он отправляется на машине с сопровождающим. В крайний раз мы в двух уазиках везли в госпиталь сразу 15 раненых. Если пострадавшему нужна более квалифицированная медицинская помощь, то в течение 10–12 часов их эвакуируют в Россию вертолетами.
Медикаментов достаточно, они поставляются. В период осени есть некоторый дефицит противовирусных, но сейчас я обратно поеду, с собой возьму. Острой нехватки нет. Естественно, перевязочный материал расходуется значительно быстрее, еще обезболивающие таблетки: кетарол, ибупрофен, анальгин — это всё разлетается. У людей и зубы болят, и голова. Прошлые ранения дают о себе знать, остеохондроз, грыжи, защемления позвоночника. Бывает, что переночуешь на земле и наутро схватывает почки. Приходится боль на месте купировать, так что обезболивающие там горстями едят."
"Моя задача — догоспитальный этап: с момента оказания первой помощи до эвакуации в госпиталь. Остановка кровотечений, стабилизация пациента в машине, на земле, в блиндаже. Часто бывает, что сразу к эвакуации приступить не получается, например, продолжаются обстрелы — на поле могут появиться новые раненые. Если пострадавшему срочно надо в госпиталь, то он отправляется на машине с сопровождающим. В крайний раз мы в двух уазиках везли в госпиталь сразу 15 раненых. Если пострадавшему нужна более квалифицированная медицинская помощь, то в течение 10–12 часов их эвакуируют в Россию вертолетами.
Медикаментов достаточно, они поставляются. В период осени есть некоторый дефицит противовирусных, но сейчас я обратно поеду, с собой возьму. Острой нехватки нет. Естественно, перевязочный материал расходуется значительно быстрее, еще обезболивающие таблетки: кетарол, ибупрофен, анальгин — это всё разлетается. У людей и зубы болят, и голова. Прошлые ранения дают о себе знать, остеохондроз, грыжи, защемления позвоночника. Бывает, что переночуешь на земле и наутро схватывает почки. Приходится боль на месте купировать, так что обезболивающие там горстями едят."
Вообще, спасать раненых военврачи начинают еще в машине эвакуации, когда везут с поля боя. Бронекапсула медицинской машины "Линза" рассчитана на восемь легко раненых или на четверых "тяжелых", лежачих. В ней есть аппарат ИВЛ, прибор, следящий за пульсом, давлением и кислородом в легких. Прямо на ходу врач может обследовать и начать вводить нужные препараты, несмотря на тряску.
"Я, конечно, думаю о них. Стараюсь помягче сделать, насколько это возможно. Бывает тяжелораненый, то есть "тяжелый" пациент, он под промедолом, под обезболом. Соответственно, задача поступает мне максимально быстро довезти его", – поделился механик-водитель эвакуационного автомобиля подвижной медицинской группы 39-го отдельного медицинского отряда ВДВ МО РФ Тимофей.
"Я, конечно, думаю о них. Стараюсь помягче сделать, насколько это возможно. Бывает тяжелораненый, то есть "тяжелый" пациент, он под промедолом, под обезболом. Соответственно, задача поступает мне максимально быстро довезти его", – поделился механик-водитель эвакуационного автомобиля подвижной медицинской группы 39-го отдельного медицинского отряда ВДВ МО РФ Тимофей.
Активно внедряют сейчас и новые индивидуальные средства защиты – турникеты, гемостатики и кровоостанавливающие салфетки. А в санитарных автомобилях есть средства связи, позволяющие отслеживать состояние пострадавшего и его местонахождение.
Помогают медикам жители разных регионов России. Например, присылают в подразделение необходимые медикаменты.
Помогают медикам жители разных регионов России. Например, присылают в подразделение необходимые медикаменты.
Как считаете, любой медик при желании может переквалифицироваться в "военного", или для этого нужно иметь особый, стальной стержень?
Ссылки по теме:
- В Санкт-Петербурге мигрант напал на китаянку и принудил её к оральному сексу
- Человек, которого боялся сам дьявол
- Девушка забыла закрыть дверь на балкон и вот что произошло
- Математическая головоломка с семечками
- Птица-говорун: скворец, имитирующий речь хозяйки
Бойцы,защищающие Россию будьте умнее, сильнее,смелее,хитрее фашистов. Дай Бог нам победы. Мы ждём ВАС всех здоровыми и невредимыми.
Вспоминаю тех кто работал в Афганистане.
Тавтология...
Могли ведь начать СВО и мобилизацию одновременно, взяли бы 600000 доп солдат, снесли бы электростанции, подстанции, телевышки, склады ГСМ, командные пункты, центры принятий решений и взяли бы всю Украину в короткие сроке, уже ведь под Киевом были.
Но нет, отступали и отступали. Причём дали возможность обучать десятки тысяч ВСУ на западе, дали зелёную дорогу для тысячи западной военной техники. Понимаешь, незаметно поставить 30 самоходок 155 калибра невозможно, а ведь к ним поставляют десятки тысяч снарядов, это эшелоны, почему их не били?
По моему народ разводят, затягивают конфликт обе стороны, кому то выгодно.