52770
18
Бобровичи — 70 километров от Ивацевичей. Всего-то 20 человек. В глухую деревушку редко ходит транспорт. Приезжим здесь обязательно показывают местное озеро и 500-летний дуб, дотронувшись до которого нужно загадать желание. Говорят, оно непременно сбудется. А еще гостей полесской глубинки зовут в гости к Вениамину Бычковскому. Этот человек здесь не менее известен, чем тот самый дуб.
Бычковский живет в маленьком деревенском доме. Летом моется на улице, зимой греет воду на печи. Из благ цивилизации: ноутбук и мобильник. Правда, интернета в Бобровичах нет, да и мобильные абоненты здесь вне зоны доступа сети.
Вениамин Николаевич родился в Уфе, всю жизнь увлекался спортом. Но после получения травмы сменил вид деятельности: занялся туризмом. Исколесил если не полмира, то значимую его часть. А в Ивацевичах оказался 20 лет назад совсем не по рабочим делам — проездом. Город показался Бычковскому мрачным. Тогда местные жители решили устроить гостю экскурсию по району. Повезли туда, где деревню окружает озеро, лес и болота. Это и были Бобровичи:
— Когда я увидел озеро — оно меня очаровало. Я сразу же поинтересовался, есть ли здесь дома на продажу. Мне назвали стоимость, по российским меркам это были копейки.
Вениамин Николаевич родился в Уфе, всю жизнь увлекался спортом. Но после получения травмы сменил вид деятельности: занялся туризмом. Исколесил если не полмира, то значимую его часть. А в Ивацевичах оказался 20 лет назад совсем не по рабочим делам — проездом. Город показался Бычковскому мрачным. Тогда местные жители решили устроить гостю экскурсию по району. Повезли туда, где деревню окружает озеро, лес и болота. Это и были Бобровичи:
— Когда я увидел озеро — оно меня очаровало. Я сразу же поинтересовался, есть ли здесь дома на продажу. Мне назвали стоимость, по российским меркам это были копейки.
×
Вскоре после экскурсии Бычковский вернулся в Россию. Но полесские пейзажи постоянно всплывали в памяти. На родине кроме туризма мужчина увлекался литературой. Гонорар от первой книги потратил на покупку небольшой избушки в Бобровичах. Собрал чемоданы и сменил уютные апартаменты на старый домик в глуши. Сотворил из него музей крестьянского быта, по сей день занимается изучением истории Полесья и на протяжении десяти лет строит в малонаселенном селе храм.
Здесь, вдали от цивилизации, он чувствует себя абсолютно счастливым человеком. Ведет аскетический образ жизни. Признается, что по полгода может ни с кем не общаться. Ближе к лету садится в байдарку, захватывает с собой палатку и плывет на несколько месяцев на другой берег озера, где когда-то располагалась деревня Вядо. Теперь там пустырь: село, сожженное в 1942-м немцами, не восстанавливали. В полной тишине Бычковский общается с природой и размышляет над темами для создания новых литературных произведений.
Интересуется Бычковский историей своей семьи. Изучая архивы, выяснил, что его бабушка и дедушка родом из Беларуси, из Пружан. Во время Первой мировой войны их выслали на Урал. Значит, неспроста сердце потянуло именно в эти края:
– Я горжусь тем, что живу здесь. Знаете, мне очень стыдно за тех, кто скрывает свои корни. Бывает, в музей на экскурсию приезжают разные профессоры, чиновники. Некоторые с таким пренебрежением относятся к сельскому быту! А сами-то откуда? Стали городскими, несмотря на то, что большинство родилось именно в сельской местности.
– Я горжусь тем, что живу здесь. Знаете, мне очень стыдно за тех, кто скрывает свои корни. Бывает, в музей на экскурсию приезжают разные профессоры, чиновники. Некоторые с таким пренебрежением относятся к сельскому быту! А сами-то откуда? Стали городскими, несмотря на то, что большинство родилось именно в сельской местности.
Рядом с домом стоит сарай, в котором при его прежних хозяевах был свинарник. Но теперешний владелец хозяйства не держит. Из хлева 12 лет назад он сделал музей крестьянского быта, многие экспонаты нашел сам, в сожженной деревне:
— Я попал в уникальное место, ведь в Вядо наше прошлое просто лежит на земле: керамика, вещи, которыми пользовались наши предки, рассыпаны по песку. Я ходил и все это собирал. Меня очень удивило, что местные жители совсем не интересуются своей историей. Раньше я вел в соседней деревне туристический кружок, и, как оказалось, не только дети, но и не все педагоги знают, что произошло на этой земле во время войны. А ведь здесь сожгли несколько деревень, погибло 1200 человек: это же их родственники…
— Я попал в уникальное место, ведь в Вядо наше прошлое просто лежит на земле: керамика, вещи, которыми пользовались наши предки, рассыпаны по песку. Я ходил и все это собирал. Меня очень удивило, что местные жители совсем не интересуются своей историей. Раньше я вел в соседней деревне туристический кружок, и, как оказалось, не только дети, но и не все педагоги знают, что произошло на этой земле во время войны. А ведь здесь сожгли несколько деревень, погибло 1200 человек: это же их родственники…
С каждым годом Бычковский все больше погружался в изучение истории Полесья. Экспонаты крестьянского быта искал и по соседям, многие из которых даже не подозревали, какую ценность имеют вещи, хранящиеся у них на чердаках:
— Соседи просто выбрасывали историю своих предков на мусорку, сжигали, а я из всего, чему удалось уцелеть, создал музей. Что-то купил, что-то отдали сами. Здесь нет ни одной случайной вещи. Прежде чем экспонат появляется в музее, я должен убедиться, что он действительно имеет отношение к Полесью. Направление музея — этнография и археология, начиная от каменного века и заканчивая копейками 1939 года, которые я нашел в Вядо.
— Соседи просто выбрасывали историю своих предков на мусорку, сжигали, а я из всего, чему удалось уцелеть, создал музей. Что-то купил, что-то отдали сами. Здесь нет ни одной случайной вещи. Прежде чем экспонат появляется в музее, я должен убедиться, что он действительно имеет отношение к Полесью. Направление музея — этнография и археология, начиная от каменного века и заканчивая копейками 1939 года, которые я нашел в Вядо.
Трагедия, произошедшая в этих краях во время войны, не отпускает Бычковского. Вениамин Николаевич решил во что бы то ни стало увековечить память погибших полешуков. Вопрос был лишь в том, как это сделать:
— У меня в коллекции были церковные колокола. И я решил построить в Бобровичах небольшую церковь в память о людях, которые были заживо сожжены. Я не понимал, как могли местные жители позабыть об этом горе. В день трагедии здесь даже никто не вспоминал о погибших. Например, в соседних Телеханах был массовый расстрел людей во время войны, и об этом тоже все забыли. 74 года не вспоминали! Митинги в честь жертв фашизма мы стали организовывать только с прошлого года.
Идею россиянина о возведении храма поддержали местные священнослужители. Церковь в Бобровичах Вениамин Николаевич строит уже на протяжении 10 лет, каждый будний день здесь работают строители. Сам Бычковский взять в руки стройматериал не может: уже много лет ему мешает жить травма позвоночника, ходить помогает трость. Средства на возведение храма собирают всем миром: раньше помогали предприятия района, сейчас деньги жертвуют прихожане других храмов и посетители музея Вениамина Бычковского.
— У меня в коллекции были церковные колокола. И я решил построить в Бобровичах небольшую церковь в память о людях, которые были заживо сожжены. Я не понимал, как могли местные жители позабыть об этом горе. В день трагедии здесь даже никто не вспоминал о погибших. Например, в соседних Телеханах был массовый расстрел людей во время войны, и об этом тоже все забыли. 74 года не вспоминали! Митинги в честь жертв фашизма мы стали организовывать только с прошлого года.
Идею россиянина о возведении храма поддержали местные священнослужители. Церковь в Бобровичах Вениамин Николаевич строит уже на протяжении 10 лет, каждый будний день здесь работают строители. Сам Бычковский взять в руки стройматериал не может: уже много лет ему мешает жить травма позвоночника, ходить помогает трость. Средства на возведение храма собирают всем миром: раньше помогали предприятия района, сейчас деньги жертвуют прихожане других храмов и посетители музея Вениамина Бычковского.
Несмотря на свой аскетический образ жизни, Вениамин Бычковский не одинок. У него есть семья, которая живет в Минске. Со своей супругой, которая младше его почти на 20 лет, мужчина познакомился здесь, в Бобровичах:
— Жена — минчанка, она приезжала сюда летом отдыхать на свежем воздухе. Так и встретились. У нас четверо детей. Двое парней-близнецов (от первого брака жены, они уже студенты) и двое наших общих сыновей: 12 и 10 лет. Мальчишки приезжают ко мне на каникулы. У них здесь есть собственный небольшой домик. Почему семья живет в столице? Дети должны получить хорошее образование: старшие учатся в Академии искусств, младшие — в художественной школе. Да и у супруги там работа. Она художник-иконописец.
Сейчас нашему герою 62 года. Он на пенсии по инвалидности. Но стариком мужчина себя не чувствует, у него полно планов. Еще в одном сарае хочет сделать музей народной живописи, выпустить сборник рассказов о Полесье. Кстати, недавно за свои произведения Бычковский получил очередную российскую литературную премию.
— Жена — минчанка, она приезжала сюда летом отдыхать на свежем воздухе. Так и встретились. У нас четверо детей. Двое парней-близнецов (от первого брака жены, они уже студенты) и двое наших общих сыновей: 12 и 10 лет. Мальчишки приезжают ко мне на каникулы. У них здесь есть собственный небольшой домик. Почему семья живет в столице? Дети должны получить хорошее образование: старшие учатся в Академии искусств, младшие — в художественной школе. Да и у супруги там работа. Она художник-иконописец.
Сейчас нашему герою 62 года. Он на пенсии по инвалидности. Но стариком мужчина себя не чувствует, у него полно планов. Еще в одном сарае хочет сделать музей народной живописи, выпустить сборник рассказов о Полесье. Кстати, недавно за свои произведения Бычковский получил очередную российскую литературную премию.
Многие считают Бычковского чудаком. Мол, зачем человеку из немалого российского города сдалась эта белорусская глушь? Но у мужчины другое мнение на сей счет: Беларусь стала для него родной. Бычковский верит: деревню еще можно возродить. Сейчас он занят большим делом: вместе с единомышленниками собирается открыть международный оздоровительный центр для больных детей. Здание, в котором когда-то была гостиница, для этих целей отдала одна из местных организаций. Возможно, финансово помогут спонсоры из Англии. Он надеется, что уже в скором времени малонаселенное, но такое живописное полесское местечко наполнится жизнью.
Источник:
Ссылки по теме:
- Свинская история
- Все ушли, а он остался. 17 фото последнего жителя деревушки со 150-летней историей
- Фотоподборка за 21.09.2015
- Когда руки не для скуки
- Прогулка по Русской Швейцарии
Новости партнёров
реклама
Можно и нужно.
НО! Деревня - это земля. Это сельское хозяйство. Это животноводство и птицеводство.
Без этого в деревне нет и не может быть средств к существованию - тем более, большого числа жителей.
Не может "деревня" состоять из аскетов-писателей с женами на зарплате в городе. Поэтому возрождать деревню нужно не "строя храм и музей", а обрабатывая землю, выращивая скот и птицу, создавая рабочие места.
В Беларуси никто не забыт , ничто не забыто .
Все это есть почти в каждом белорусском доме , кроме ткацкого станка .
Рушники в каждом доме , достают по праздникам , украшают образа .
Но что чистый воздух у нас и нет беспредела местных начальников - это точно .
Хочешь жить по людски - кали ласка , нет - вон бог , вон порог . Уходи .