1686
1
Из письма Семена Голосовского, комиссара 3-го отряда 1-й Белорусской партизанской бригады
Сентябрь 1942 г.
"Моя любимая женушка Валя, Мой золотой парень Юрка, мама моя родная и все мои близкие, здравствуйте...
Как ни тяжела и сложна моя жизнь теперь, но я ни на минуту не забываю о вас, о своей родной семье и пользуюсь каждым случаем, чтобы написать вам пару слов, а сейчас я могу к тому же писать чернилами - позавчера в засаде на мою долю пришелся немецкий офицер, у покойника оказалась хорошая вечная ручка. (...)
В преддверие 9 мая, решил спросить у вас: Помните ли вы рассказы о войне, которые рассказывали ваши деды, прадеды и отцы?
Если не жалко поделитесь пожалуйста!
Сентябрь 1942 г.
"Моя любимая женушка Валя, Мой золотой парень Юрка, мама моя родная и все мои близкие, здравствуйте...
Как ни тяжела и сложна моя жизнь теперь, но я ни на минуту не забываю о вас, о своей родной семье и пользуюсь каждым случаем, чтобы написать вам пару слов, а сейчас я могу к тому же писать чернилами - позавчера в засаде на мою долю пришелся немецкий офицер, у покойника оказалась хорошая вечная ручка. (...)
В преддверие 9 мая, решил спросить у вас: Помните ли вы рассказы о войне, которые рассказывали ваши деды, прадеды и отцы?
Если не жалко поделитесь пожалуйста!
Ссылки по теме:
- Жизнь не справедлива
- Парад Победы (80 фото)
- Мы не продаем Победу: предупреждение
- Фашисты отключили воду крыму.... тем хуже фашистам.
- Фото прикол
Новости партнёров
реклама
Работа батальона строилась следующим образом - по прибытии на место временной дислокации по округе рассылались наблюдательные посты, задачей которых было наблюдать за пролетающими самолетами и передавать информацию о них на принимающий пост, откуда она передавалась дальше по назначению. На один такой пост мать чуть не попала - прямо с машины сняли при отъезде и заменили другой девушкой.
Команда того поста состояла из семи девушек. Вооружены они были карабинами и у каждой было 30 патронов. Их привезли в какое-то село, названия мать не помнила, и разместили в доме на окраине, рядом было кукурузное поле.
Первой же ночью дом окружили бандеровцы и стали их из дома выкуривать. Девченки отстреливались, пока не кончились патроны, а потом кто куда разбежались. Четверо побежали прятаться в кукурузу, одна залезла под кровать, а две забежали в большой сарай во дворе. В том сарае не было потолка, а стропила крыши держались на широких горизонтальных балках и вот на одну из таких балок они залезли и легли на нее, снизу их видно не было. Дальше так случилось, что в этот самый сарай притащили тех четверых, что спрятались в кукурузе, а потом пришла хозяйка дома, в котором разместили пост и сказала, что там в доме еще одна, притащили и ее.
Что там с деченками делали мать в подробностях не рассказывала, но и то, что рассказала после обеда лучше не слушать - обед не впрок пойдет. И вот, когда все кончилось и бандеровцы ушли, в сарай зашел какой-то дед, увидел все это безобразие, разохался и стал пытаться тем, кто еще шевелился помочь, тогда те две, что на балке лежали попросили его помочь им. Дед вывел их задами из села.
Очень надеюсь, что у деда хватило ума быстренько из села смыться, потому что девченки часа через два встретили колонну машин с нашими солдатами и рассказали, что с ними случилось. Колонна тут же развернулась и поехала в то село. Село было большое, несколько десятков домов. Село окружили, а когда вошли в тот сарай и увидели то, что там было... . В общем не осталось в том селе не одной живой мыши, а вместо домов одни печки.
В дальнейшем, когда батальон останавливался на новом месте и в какое-нибудь село привозили команду очередного поста, то первым делом приводили старосту и спрашивали слыхал ли он, что не так давно в том селе было. Обычно оказывалось, что он слыхал, тогда ему говорили, что если только кто в сторону того места, где пост размещается чихнет..., то здесь еще не то будет. Больше таких случаев не было.
Прадед по линии отчима вобще лежал в каком то болте несколько дней, благо весной, но ноги отморозил до ампутации, рассказывал что встать не мог, понимал что члену и ногам наверняка хана, но залегли на хорошо протстреливаемой точке, поднимаешся, тебя сразу засекут и скосят, и ждали пока подтянут миномёты чтоб гнездо пулемётное разбить. И несколько ящиков патронов замочили до ржавчины, к ним немцы парламентёра отправили с просьбой не стрелять ржавыми патронами, от которых ранения влекут за собой сепсис крови (мол негуманно и вобще дас ист моветон).. тем не менее патронов других тупо не было (ражавй патрон для ствола винтовке сам по себе не полезен в целом, быстрее загрязняются механизмы, клемантуь может, если порох отсырел то вобще не стрельнет в нужный момент), да и кто немцев тогда жалел то.. лютый враг.
А бабушка рассказала как брат с голодухи на коженной фабрике лист какой то кожи для пошивки фуража принёс, сварил и съел.. и умер от заварота кишёк, о чём в принципе знал, но не вытерпел мук голода. А она с сестрой своей - луковицу в поле нашла, и как они её делили на оставшихся 4-х членов семьи и варили суп из воды, и каждому по четвертинке лука было за царский пир. И как хлеб из опилок делали перемешивая с горсткой муки.
Вобщем хочешь жести, спроси у стариков как они выживали тогда. Покойный дед когда тост 9 мая говорил за победу над фашистами, всегда плакал.. не от того что он тонкая чувствительная личность, а наверное от того что воспоминания даже через многие десятки лет не давали ему залечить те душевные травмы полученные обычным школьником.